Поездка по линии Buffel

[Колючий]

Больше всего мне не хотелось бы возвращаться, ведь пройдено две третьих пути от Старинок до Лазинок. К счастью, ехали мы не в самый дождливый сезон, воды в том ручье хоть и было местами до метра, но можно было как то попробовать пройти краешком. Когда ехали, думал, если что, переправу из брёвен накидаю. Куда там. Там метров 40 нужно укладывать. Тогда решил я облегчить машину. Выложил самое тяжёлое - две бадьи с водой, якорь, ещё металла всякого по мелочи, высадил жену. Её отдал свои болотные сапоги 45-го размера и отправил на тот берег. Ну раз женулька упала в воду, ну два спотыкнулась. Но когда я услышал её горькие рыдания и обернувшись, увидел её сидящей по пояс в осоке, осознал, что был не прав, отпустив её гулять одну. Дочавкал до Натуськи, поднял из болота и усадил на сухом берегу. Положение нужно было спасать. И начались доставки гуманитарного груза челночным методом. Сумки с сухой одеждой, еда, печка, газ, стол, стулья, вода, якорь, троса... Жена переоделась, построила походную кухню, сготовила обед. Где на лебёдке с удлинителем по пяти сэндтракам, где машинка и сама ехала, (благодаря новым дискам, можно было стравливаться безбоязненно)




выбрался я к ней к обеду всего за несколько минут мокрым до пояса и был безмерно счастлив)).



Самый трудный, как нам обещали, участок прошли.

Едем дальше. Снова красоты:



а впереди новая и последняя засада. Очень нам повезло с погодкой, иначе лебедиться там в несколько раз больше (если б вообще доехали). Тут без фото, жена всё ещё в стрессе и очень достают слепни. Короче, выбрались и вот едем по полю, на котором во время боёв сгорела деревня Дюки.

О деревне Дюки...

"Из отчетов по погибшим и захороненным 42 стрелковой дивизии..

18.3.43 2 и 3 батальоны 44 стрелкового полка стремительно прорвали сходу оборону немцев, но со стороны противника было превосходство в живой силе и технике. Эти два батальона общей численостью около 300 человек были окружены в д.Дюки. Оставшиеся в окружении бойцы и командиры не сдались в плен врагу и даже раненные вели не равный бой, пока не были смяты немецкими танками и расстреляны в упор из орудий и минометов. Оставшиеся убитые бойцы и командиры подверглись зверским издевательствам со стороны немецких солдат, большинство раненных и убитых было сожжено в сараях и растерзано немецкими танками".


В сорок третьем, когда наши прорывали немецкий Бюфель, на этом поле были жестокие бои. Один эпизод (воспоминания танкиста)

«На четвертый день боев – 21 марта – 24 танка были переброшены под деревню Дюки. Во время атаки мой танк оказался в середине наступающих. Немцы нас встретили ураганным огнем из всего, чем можно поражать танки и людей. Сильный заградительный артиллерийский и пулеметный огонь не давал малочисленной после вчерашних боев пехоте следовать за танками. Танки поэтому неоднократно возвращались назад. Гитлеровцы дважды переходили в контратаки, силой до батальона. В небе беспрерывно появлялись вражеские самолеты. Они сыпали бомбы и совсем парализовали пехоту. В последней атаке нашему танку удалось взять вправо и повернуть на немецкие окопы.
Пушка накалилась от стрельбы. В танке стало трудно дышать. Недалеко от немецких окопов танк сильно тряхнуло, он закружился на месте, накренился и подставил борт фашистам. Танк, мы поняли сразу, был подбит в гусеницу. Атака захлебнулась. С двух сторон от нас горело два танка, другие отползали в лес. Подбитый наш танк стал хорошей мишенью, но экипаж не думал покидать машину. Немцы оживились. Один из них, видимо, офицер, даже поднялся во весь рост и поднес бинокль к глазам. Я повернул башню, навел прицел и со злостью нажал на педаль пушки. На месте только что стоявшего немца с пламенем взметнулась вверх земля. И тут в танк сильно ударило, внутри появился дым. Танк загорелся. Следующий удар был еще сильнее по башне. Я почувствовал что-то теплое на лице, провел рукой и увидел кровь. Выбравшись через люк в днище, все четверо мы поползли к лесу. Наш танк и несколько других горели. Немцы, увидев нас на снегу в комбинезонах, в черных танкошлемах, стали упражняться по живым мишеням. Пули свистели над нами пчелиным роем, ухали мины, стоял невообразимый треск пулеметов и автоматов. Кровь заливала мне глаза, стекала по лицу. И, может быть, конец был бы другой, если бы….
На большой скорости к нам приближался танк командира роты Сергейчика. Он открыл огонь из пушки по немцам, прикрывая нас, и мы доползли до опушки леса. На недавнем поле боя поднимался черный дым с языками яркого пламени из горевших танков, и раздавались внутри их взрывы».
Контуженный, с множественными осколочными ранениями головы, рук и туловища герой-танкист будет отправлен в медсанбат в одном из сел Мосальского района"

Нашёл здесь http://www.vest-news.ru/article/11460

Заканчивается статья так:
"А еще через сорок с лишним лет после этих боев Янышев вместе с другими ветеранами приедет на то место, которое даже не значится на географической карте, где когда-то была деревня со странным названием – Дюки. Он примет участие в митинге и открытии памятника. На одной из плит будет начертано: «Здесь были Дюки», а на других - 444 фамилии воинов 42-й и 26-й дивизий и первого танкового корпуса, погибших здесь в мартовских и августовских боях сорок третьего года"

Вот это поле.



Дорогу прокатали охотники (кому ж ещё тут ездить), двоих на УАЗике мы встретили тут неподалёку. За этим полем начинается большая дорога, так мы добрались до промежуточной точки маршрута, а в тот день ставшей для нас основной целью - села Лазинки.
Вечерело, нужно было искать место ночёвки.